Монголо-татарский фактор развития Руси в концепциях евразийцевМонгольский период — одна из наиболее значимых эпох во всей русской истории. Монголы властвовали на Руси более 250 лет и это сыграло огромную роль в истории нашей страны. Это не оспоримый факт, но до сих пор нет единого мнения хорошо или плохо отразилось это на развитии Руси.
Эта тема достаточно часто поднималась в различные времена. Но более подробно ее стали рассматривать Евразийцы. Но и внутри Евразицев мнения о влиянии монгольского нашествия разнились.
Часто можно встретить мнение, что эпохи татарского ига не было на Руси. Это ошибочное мнение, нелепо забывать, что Русь была провинцией большого государства. Так же в учебниках можно встретить, что русские земли не вошли в состав Золотой Орды, они попали от нее в вассальную зависимостью. С этим не соглашаются большинство историков 20х годов. Например, Гумилев, Трубецкой считали, что Русь была «ученицей монголо-татар» и многое переняла от них. Они также считали (как и многие другие евразийцы), что «Русская земля входит в царство Узбека — составляет часть Улуса Джучиева», «Русское государство инстинктивно стремилось и стремится воссоздать нарушенное единство и потому является наследником, преемником, продолжателем исторического дела Чингисхана». Но между ними «нельзя ставить знака равенства» по мнению Трубецкого.
В целом же даже относительно Руси, оценки монгольского нашествия не могут быть однозначны. Нельзя отрицать разрушительную роль татарского ига. Во время нашествия было уничтожено большинство городов и большая часть населения, «огромные толпы людей, и мужчин, и женщин, уведенные монголами в рабство» (около 10 процентов общего населения), были утрачены многие ремесла (известный факт — русских ремесленником монголы забирали на службу к хану), был истощен на время источник опыта, было нарушено нормальное течение экономической и политической жизни, и оно способствовало отрыву русской земли от Европы.
Очень подробно изучал монгольский период и его влияние на Русь Г.В. Вернадский. В 20е годы он опубликовал свою работу «Монгольское иго в русской истории», где утверждал, что «монгольское нашествие XIII века не было чем-то принципиально новым. Это была такая же глубинно-материковая волна, только волна необычайной силы и невиданной ранее степени напряжения. Притом эта волна совершенно захлестнула собою русский мир, по крайней мере, восточную его половину». Совершенно иную мысль излагает Трубецекой в своей работе «Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока». Он пишет «Разгром удельно-вечевой Руси монгольским нашествием и включение этой Руси в монгольское государство не могли не произвести в душах и умах русских людей самого глубокого потрясения и переворота. С душевной подавленностью, с острым чувством унижения национального самолюбия соединялось сильное новое впечатление величия чужой государственной идеи. Глубокое душевное потрясение охватило всех русских, перед сознанием открылись бездны, и выведенные из равновесия люди заметались, ища точки опоры». Но далее говорит, что «Татарщина была для Древней Руси прежде всего религиозной эпохой. Иноземное иго воспринято было религиозным сознанием как кара Божия за грехи, реальность этой кары утверждала сознание реальности греха и реальность карающего Божественного Провидения и ставила перед каждым проблему личного покаяния и очищения через молитву». Так же он замечает, что в этот период наблюдалось оживление в иконописи, в церковно-музыкальной области и в области художественной религиозной литературы, что является несомненно положительным моментом, «Таким образом, в качестве реакции против угнетенного душевного состояния, вызванного татарским разгромом, в русских душах и умах поднималась, росла и укреплялась волна преимущественно религиозного, но в то же время и национального героизма». Так же Трубецкой отмечал, что «были и формы отрицательные», «Татарский режим, унизительный для национального самолюбия, многих русских людей из разных слоев общества привел к полной утрате как национального самолюбия, так и вообще чувства долга и достоинства». Получается, что наряду с духовным поднятием, героизмом, просветленным религиозно-национальным подъемом одних имелись и случаи глубокого нравственного падения, полного душевного опустошения и потеря всякого достоинства других. Такие психологические противоречия «свидетельствующие о глубинном потрясении духовной жизни нации, создают духовную атмосферу, благоприятную для выковывания нового национального типа, и являются предвестниками начала новой эры в истории нации». По мнению Трубецкого, русское сознание превратило монгольскую государственную идею в государственную идею православно-русскую, что подтверждает идею Русь приемница монгольского государства.
В своих письмах Савицкому, Гумилев упоминает несколько интересных моментов, например, что «в лоне Монгольской державы сложилась новая Русь», «много татар стало русскими и что почти весь их естественный прирост пошел на пользу русскому народу» (он в этом соглашается с Савицким). Как раз таки Гумилев является сторонником идеи, что Русь «ученица монголо-татар», но он также пишет, что она «во многих отношениях далеко превзошла своих «учителей». Он также проводит мысль, что порядки монгольского государства оказались в гораздо большей степени применимыми в русских условиях, нежели порядки византийские. Это подтверждает слова Верндаского 20х годов, что связь с Византией «расшаталась и ослабла» с ее падением. Гумилев считает, что Русь получила от монгол «навыки национальной и религиозной терпимости», в последствие которое было ознаменовано образованием. Несмотря на все эти плюсы, «монгольское нашествие было бедствием ужасающим», в результате чего Русь понесла колоссальные потери, «тяжелейшим игом». «Но из него произошло величие Руси!». Такого же мнения придерживается историк старшего поколения Карамзин, заявляя: «Москва обязана своим величиям ханам».
Вернадский возвращается к этой теме в 50х годах в книге «Монголы и Русь». Он заявлял: «Неизбежно в своей борьбе против монголов русские должны были принять многие черты монгольской политики и монгольской системы правления и администрации. В то же время тяжелый опыт Руси закалил ее народ и сделал его способным к выживанию в дальнейших испытаниях, которые несло ему будущее». Так же пологал, что после освобождения Руси татарское влияние на русскую жизнь возросло. Вернадский первым рассматривал влияние туранского фактора на Русь подробно, разделяя на сферы: социальная, экономическая, политическая и духовная.
Перемены, происходящие на Руси за монгольский период в положении социальных классов не столь радикальны, но они являются не менее важными. Он считал, что в течении монгольского периода основы старого социального порядка — свободного общества — постепенно разрушались, не задевая поначалу внешней стороны.
«Призыв и налогообложение, введенные монголами, вместе с ограничением вече коренным образом изменили статус городского класса на Руси». Сельское хозяйство было меньше всего затронуто монгольским нашествием. Монголы, можно сказать, даже поощряли возделывание зерновых (просо, пшеница) для нужд своей армии и администрации, в других частях Руси это входило в основную часть дани, поэтому «монголы не были заинтересованны в снижении сельского хозяйства». Такая же ситуация в отношении охотничьего промысла, рыболовства и в выплавке железа, добычи соли. Получается, что сельское хозяйство превратилось в главную отрасль национальной экономики. Некоторый период времени монголы много делали для развития русской торговли, а благодаря Менгу-Тимура и его приемников русская торговля с Западом за монгольский период тоже расширилась.
Если рассматривать Русь в монгольский период с юридической точки зрения, то Русь тогда не имела независимого правительства. Но внутренняя политическая жизнь Руси никогда не прекращалась, а только была ограничена и деформированная монгольским правлением. В результате правления монголов было уничтожено вече как постоянный элемент. Верндаский считал, что «важнейшим следствием упадка городов для социальной и политической жизни» был рост политической структуры крупных земельных поместий. Боярское землевладение в этот период стабильно увеличивалось, можно сказать, что «в монгольский период бояре имели большее влияние на государственные дела, чем прежде». Получается, что поддерживая возвышение Москвы, бояре, сознательно и не осознавая того, способствовали объединению Руси. В исторической литературе часто утверждалось, что сам хан способствовал этому объединению, сделав великого князя московского главным ответственным за сбор дани.
В монгольский период произошло ряд изменений в организации русской армии. Русские получили прекрасное представление о монгольской военной системе и не могли не поразиться ее эффективности.
В монгольский период церковь и монастыри владели значительной долей земель. Так же считается, что монголы не затронули Церковь. Хан освободил церковь и ее владения от налогов и других повинностей, но церковь должна была при этом обращаться к великому князю за подтверждением своих льгот. Несколько великокняжеских грамот предоставили церкви административную неприкосновенность, но обложили крестьян церковных владений налогами ям и соха. Несмотря на тягло, крестьяне все категорий в монгольский период еще сохраняли личную свободу. Но все же косвенно монгольское завоевание влияло на развитие русской церкви и духовную культуру самыми разными путями. В начале нашествия многие священники и прихожане погибли, было сожжено и разграблено не мало соборов, монастырей, церквей. Но после того как Менгу-Тимур выдал русским церковным властям охранную грамоту, церковь стала еще сильнее, чем до монгольского нашествия. Только в монгольский период сельское население Восточной Руси было более основательно христианизировано.
Одним из важнейших плюсов монгольского нашествия (и это подтверждают многие историки) было обогащение русского языка словами и понятиями, заимствованными из монгольского и тюрского языков или из персидского и арабского. Это стало еще одним аспектом общечеловеческого культурного прогресса. Среди этих понятий были понятия из сферы управления и финансов, связанные с торговлей и купечеством, бытом, с лошадьми, их мастями и разведением, много других слов обозначающих домашнюю утварь, еду и питье. «Фактор, который трудно переоценить в развитии русской интеллектуальной и духовной жизни — это роль живших на Руси обращенных в христианство татар и их потомков» (что подтверждает мысли Савицкого и Гумилева).
В результате татарского ига на Руси возникло довольно сложное положение. Делая вывод Вернадский пишет: Восточная Русь «стала значительно сильнее, нежели до монгольского вторжения». Так же от подтверждает мысли Савицкого и Гумилева об идеи Руси как «государства наследника» и соглашается с Трубецким, заметившего, что «русские унаследовали свою империю от Чингисхана». Так как Русь переняла от монгол этикет дипломатических переговоров (что не очень устраивало западных посланников), «русский церемониал во многих отношениях являлся отражением монгольского образца». После освобождения Восточной Руси от монголов великий князь не отменил монгольскую систему налогообложения и воинской повинности, а использовал ее в интересах собственного правительства. Вернадский считает, что «освобождение Восточной Руси от монгольского правления было результатом совместных усилий» практически всего народа. «Самодержавие и крепостное право стали той ценой, которую русский народ должен был заплатить за национальное выживание», по мнению Вернадского.
Можно еще отметить, что большое значение монгольскому воздействию на Русь придавали историки старшего поколения: Карамзин, Костомаров, Леонтович. Костомаров подчеркнул роль ханских ярлыков в укреплении власти московского великого князя внутри своего государства. Напротив, С.М. Соловьев отрицал важность монгольского влияния на внутреннее развитие Руси и в своей «Истории Руси» практически проигнорировал монгольский элемент, кроме его разрушительных аспектов – набегов и войн. Хотя и упомянув кратко о зависимости русских князей от ханских ярлыков и сбора налогов, Соловьев высказал мнение, что «у нас нет причины признавать сколько-нибудь значительное влияние монголов на русскую внутреннюю администрацию, поскольку мы не видим никаких его следов». Бывший ученик Соловьева и его преемник на кафедре русской истории Московского университета В.О. Ключевский сделал небольшие общие замечания о важности политики ханов в объединении Руси, но в других отношениях мало уделил внимания монголам. Среди историков русского права и государства идеям Соловьева следовал М.А. Дьяконов, хотя он выражал свои взгляды более осторожно. М.Ф. Владимирский-Буданов допускал лишь незначительное влияние монгольского права на русское. С другой стороны, В.И. Сергеевич следовал аргументации Костомарова, как и, в определенной степени, П.Н. Милюков.
Четверть века назад роль монголов в русской истории еще раз рассмотрел филолог князь Николай Трубецкой; он пришел к выводу, что истоки московского государства невозможно правильно понять, не принимая во внимание политические и нравственные принципы, на которых была построена Монгольская империя. Е. Хара-Даван, автор глубокой биографии Чингисхана, сделал точку зрения Трубецкого даже более категоричной. С другой стороны, В.А. Рязановский и Б.Д. Греков вернулись к позиции Соловьева. В.А. Рязановский, как и Леонтович, тщательно исследовал монгольское право, но свел к минимуму его значение для Руси. Греков сформулировал свою точку зрения следующим образом: «Русское государство во главе с Москвой было создано не при помощи татар, а в процессе тяжелой борьбы русского народа против ига Золотой Орды». Очевидно мы имеем здесь несколько иной аспект этой проблемы. Логически можно отрицать какое-либо позитивное влияние монгольских институтов на русские и, тем не менее, признавать значительность монгольского воздействия на развитие Руси, даже если оно было чисто негативным.
Проблема монгольского влияния на Русь, безусловно, многокомпонентна. Мы сталкиваемся здесь скорее с комплексом важных проблем, чем только с одним вопросом. Прежде всего мы должны рассмотреть непосредственный эффект монгольского нашествия – настоящее уничтожение городов и населения; затем последствия сознательной политики монгольских правителей для различных аспектов русской жизни. Кроме того, определенные важные изменения на Руси являлись непредвиденными результатами того или другого поворота в монгольской политике. Так, неспособность ханов остановить польские и литовские наступления, безусловно, была фактором разделения Восточной и Западной Руси. Далее, влияние монгольской модели на Московию дало свой полный эффект только после освобождения последней от монголов. Это можно назвать эффектом отложенного действия.
Трубецкой в отличии от Вернадского считал, что «настоящего насильственного свержение ига, собственно, никогда не было».
Мне кажется, однозначного ответа на вопрос “положительным или отрицательным было влияние монгольского завоевания” быть не может. Здесь нужно говорить не о положительном или отрицательном влиянии, а о том, насколько оно было значительно. Здесь в историографии высказывались разные мнения; я считаю, что монгольское завоевание привело к коренному изменению типа государственного развития.